Работаю равным консультантом в проекте Ассоциации «Е.В.А.». Один непростой случай из моей практики произвел на меня особенно сильное впечатление.
Ко мне на консультацию пришла пожилая женщина, назовем ее Светлана, с взрослой дочерью. У дочери выявили ВИЧ-инфекцию в больнице в дополнение к токсоплазмозу, когда клеток иммунитета было уже 32 (при норме от 500 до 1200). Скорая привезла женщину в городскую больницу с подозрением на инсульт. В ходе лечения и сбора анализов выяснилось, что это токсоплазмоз на фоне прогрессирующей ВИЧ-инфекции. Так как у женщины двое несовершеннолетних детей, их тоже протестировали на ВИЧ. Оказалось, что у младшей дочери есть ВИЧ.
После перенесенного токсоплазмоза женщина сама себя обслуживать не может, поэтому сейчас Светлана оформляет опекунство на внуков и инвалидность на дочь и внучку. Все еще отягощено тем, что Светлана проживает со своей пожилой мамой, которая не встает с постели и тоже не может себя обслуживать.
После непродолжительного безэмоционального рассказа Светлана посмотрела на меня холодно: она не ждала от меня ни помощи, ни сочувствия. Она уже сталкивалась за свою жизнь со всякими препятствиями и приняла свой крест. За этим холодом Светлана старательно скрывала чувство вины и стыда, она всегда была хорошей матерью, комсомолкой, а тут на старости лет такое…
Честно говоря, у меня самой ноги подогнулись от ее истории. Но я понимала, что должна помочь. Несмотря на всю силу этой женщины, было видно, что она очень устала и даже не представляет, как с этим со всем разобраться.
Я предложила ей помощь в сопровождении. И вместе мы начали оформление инвалидности и опеки. Самый главный страх у женщины был за внучку: она ведь еще такая маленькая, вдруг узнают о диагнозе в их небольшом городке, где во всех инстанциях сидят знакомые и родственники. Я предложила оформить документы в Костроме. Во все инстанции мы ходили вместе. Я понимаю, что если бы не пошла с ней, она бы развернулась еще у администратора: там даже не разбирались и сразу сказали «это не к нам», «вам по другому адресу».
Для оформления документов нужно было присутствие дочери Светланы, а она плохо ходит. Чтобы не тратить время, мы сразу направились к главному специалисту, где, к моему удивлению, нас быстро рассказали, как можно перевести документы в город и исключить утечку информации, и провели без очереди.
Мы много разговаривали на разные темы и, естественно, постоянно возвращались к главной – диагноз, как с ним жить. Я рассказывала о своем опыте, о детях, которые живут с ВИЧ. Она очень внимательно слушала, она доверяла мне… У нас сложились теплые дружеские отношения.
Светлана — оптимистка по жизни, поэтому все потихоньку налаживается. У дочери через месяц наблюдается положительная динамика, количество клеток иммунитета подросло. Постепенно восстанавливаются функции опорно-двигательного аппарата, она уже лучше разговаривает и даже шутит. Назначили хорошую пенсию по инвалидности.
Недавно прошел суд по подтверждению опекунства над внуками, на сегодняшний день документы находятся в обработке.
Внучка принимает терапию, ходит в садик, выпросила у бабушки очки для плавания, поэтому, пришлось записаться в бассейн, чтоб очки «не запылились». У маленькой девочки продолжается беззаботное детство, в ее жизни появились волшебные «витаминки».
О чем эта история для меня? О женской силе, выносливости. А еще о чувстве вины и стыда, которые испытывала Светлана. «Я что-то делала не так, раз такое случилось», — так рассуждают очень многие матери, столкнувшиеся с подобной ситуацией. Чувства вины и стыда забирают все силы, энергию, именно они тормозили эту женщину в оформлении документов. Ей казалось, что все будут тыкать ей в спину. Она бы это выдержала, но маленькая внучка, которую Светлана стремилась защитить, делала ее уязвимой.
Как только мы начали говорить о чувствах, появились силы, энергия, и все начало складываться по-другому. Началась новая жизнь!
